Источник: Psychiatry & Neurosciences

Авторы: Касьянов Е. Д., Филиппов Д. С.

Что такое зависимость понятно и неспециалисту – это невозможность прекратить употребление какого-либо вещества, при том, что человеку известен вред, который наносит это вещество. С точки зрения нейробиологии, такая проблема возникает из-за изменений в системе вознаграждения. Так называют систему нейронных связей в мозге, отвечающую за то, чтобы у человека была мотивация добиваться жизненно важных целей. Система вознаграждения привязывает удовлетворение биологических потребностей к получению удовольствия. Мозг вознаграждает организм за то, что была решена необходимая для выживания задача.

Дефекты в этой системе возникают из-за генетических или пренатальных факторов и в результате систематического приема психоактивных веществ.

Наличие врожденной предрасположенности к поломкам в системе вознаграждения не означает, что есть люди, обреченные стать наркоманами. Так же, как и с другими болезнями, врожденные риски лишь повышают уровень риска, но не предопределяют судьбу индивидуума.

Начало употребления психоактивных веществ происходит не потому что человек от рождения испытывает потребность в одурманивании сознания. Первое знакомство с наркотиками обусловлено социальными обстоятельствами. Продолжение приема тоже подкрепляется психосоциальными факторами. А вот развитие патологической зависимости представляет собой преимущественно нейробиологический процесс.

Хорошо, если социальное окружение помогает тренировать систему вознаграждения. Человек, приученный к тому, что получению удовольствия предшествует эмоционально монотонная деятельность, с меньшей вероятностью заболеет зависимостью. Об этой важной социальной компетенции – умение откладывать удовольствие – все знают с детства. О ней пословицы вроде “Сделай дело, гуляй смело”, и о ней же учение Фрейда о принципе удовольствия, противостоящем принципу реальности.

Если система вознаграждения активируется приемом какого-либо вещества, это событие нельзя считать проявлением патологии. Употребление – это не болезнь. О патологии можно говорить тогда, когда употребление из импульсивного превращается в компульсивное, т. е. свободный выбор становится невозможным и поведение человека попадает под власть биологического механизма зависимости.

Это очень сложный механизм, в котором задействовано множество нейромедиаторов и нейронных сетей. Главная роль в системе вознаграждения у дофамина в мезолимбической области. Когда происходит что-то достойное вознаграждения, уровень дофамина повышается. Наркотик очень быстро и очень высоко поднимает дофамин в нейронных сетях, задействованных в системе вознаграждения. Быть может, естественные удовольствия, включая удовлетворение от достигнутой цели (например, сданный экзамен), могут вызывать не менее сильное повышение дофамина, но они точно не могут делать это так быстро. Удовольствие, которое занимает свое логическое положение в мотивационной системе вознаграждения, в нормальных обстоятельствах следует за получением некой позитивной информации. Введение в организм наркотика симулирует получение этой информации и запускает соответствующую биологическую реакцию в мезолимбической области мозга.

Одним из самых впечатляющих успехов в изучении зависимостей стало определение мишени каждого из наиболее часто применяемых наркотиков. Все наркотические вещества так или иначе повышают уровень дофамина, но делают это разными способами. Стимуляторы блокируют транспортировку дофамина или повышают выброс дофамина. Опиаты действуют на опиоидные рецепторы таким образом, что это приводит к повышению дофамина. Никотин стимулирует никотиновые рецепторы и это тоже способствует повышению дофамина. Алкоголь влияет на уровень дофамина непрямым способом, он в основном нацеливается на ГАМК и глутаматные рецепторы.

Стимуляторы воздействуют на минимальное количество нейромедиаторов. Их главная цель – дофамин. Ответ наибольшего количества разных нейромедиаторов наблюдается при поступлении в организм алкоголя. Воздействие алкоголя в этом смысле – самое разнообразное. 

Упомянутые опиоидные рецепторы играют важную роль в формировании зависимости. В нормальных условиях, благодаря опиоидной системе, человек не просто холодно фиксирует факт удовлетворения желаний, а испытывает приятные чувства, в каких-то случаях наслаждение. Зависимость скорее сформируется тогда, когда психоактивное вещество будет вызывать сильное чувство наслаждения (эйфорию), т. е. затрагивать опиоидную систему в мозге.

Таким образом, основной механизм действия наркотических веществ связан с дофамином в лимбической системе. Однако постоянное употребление наркотиков ведет к молекулярным изменениям в нескольких нейромедиаторных системах. Причём все химические зависимости являются вариантами генетически единого заболевания, а вид наркотика влияет лишь на скорость и интенсивность развития зависимости. 

Для понимания расстройств, связанных с приемом разного рода психоактивных веществ, нужно хорошо представлять себе павловскую модель формирования условных рефлексов. Павловское обусловливание в данном случае работает так: наркотик за считанные минуты имитирует в мозге ситуацию “вознаграждения”, что на биологическом уровне означает в первую очередь резкий скачок уровня дофамина; участки мозга, ответственные за память, фиксируют связь между приемом наркотика и биологическим вознаграждением. Когда эта схема закрепляется, сама мысль о возможности принять наркотик вызывает подъем дофамина. У человека появляется сильное увлечение, способное вытеснить из жизни все остальное.

Переход от свободного (контролируемого) потребления к компульсивному (неконтролируемому) связан не только с нарушением регуляции системы вознаграждения. Есть другая система, которая причастна к патологическим зависимостям – система ответа на стресс. Длительный прием наркотиков мощнее влияет именно на эту систему, а не на систему вознаграждения. Со временем нейронные сети, вовлеченные в систему вознаграждения, перестают реагировать на наркотик так сильно, как в первые разы. Из-за слабеющей реакции приходится повышать дозу. В наркологии это называется толерантность.

Система ответа на стресс, напротив, со временем активируется все интенсивнее. Суть происходящего с ней в том, что периоды без “вознаграждения” переживаются организмом как стрессовые и сила этих неприятных переживаний все время растет. Человек начинает плохо себя чувствовать просто потому что не получает наркотическое “вознаграждение”.

В периоды воздержания падает уровень нейромедиаторов, которые наркотик повышает (дофамин и серотонин). Отсюда болезненно пониженное настроение, трудности с получением удовольствия от жизни. Система ответа на стресс в то же время аномально активируется. Повышается уровень стрессовых гормонов и норадреналина, и появляются такие неприятные состояния как повышенная тревожность и панические атаки.

Толерантность – один из диагностических критериев зависимости. Несмотря на то, что зависимости давно известны человечеству, долгое время не было четких диагностических критериев для отделения условно нормального употребления от патологии. Первые диагностические руководства в современной психиатрии содержали довольно расплывчатые описания симптомов и знаков алкоголизма и наркомании.

К середине 1970 гг. психиатры сошлись на том, что о болезненном характере употребления того или иного вещества говорит наличие трех признаков. Во-первых, компульсивность, т. е. непреодолимое влечение, невозможность отказаться. Во-вторых, толерантность, движение к более высоким дозам и более частому употреблению. В-третьих, синдром отмены. Под синдромом отмены понимается ухудшение самочувствия после прекращения приема психоактивного вещества. К этим трем моментам, конечно, стоит добавить социальный аспект зависимости. Иерархия приоритетов в жизни зависимого человека строится в ущерб профессиональной реализации и семье.

В 2000-2010 гг. широко распространяется и изучается тезис о том, что для развития зависимости необязательно наличие психоактивного вещества – наркотика. Популярность этой идеи объясняется тем, что нейробиологи и клиницисты, обладая технологиями нейровизуализации и солидными лабораторными ресурсами, обратились к теме поведенческих зависимостей. 

Нехимические или поведенческие зависимости – группа заболеваний, близких по механизмам развития и клиническим проявлениям к зависимостям от психоактивных веществ. Однако при поведенческих зависимостях, стимулирование дофаминовой системы вознаграждения происходит не за счет наркотика, а за счет других стимулов – определенных поведенческих актов, влияющих на систему вознаграждения, как психоактивное вещество. Новейшие исследования указывают на важное феноменологическое сходство между расстройствами зависимого поведения и зависимостью от наркотиков. Зависимости двух видов часто сопутствуют друг другу. Также у них есть общая характерная черта: они изначально доставляют удовольствие, а затем прогрессируют до ангедонии (потери удовольствия), из-за чего требуется постоянно повышать дозу наркотика или интенсивность поведения.

Патологическое влечение к азартным играм (патологический гэмблинг) стало первой поведенческой зависимостью, не связанной с употреблением наркотиков, которую можно официально использовать как диагноз. К психическим расстройствам её причислили в 2013 г., когда была опубликована американская классификация психических расстройств – DSM-5. 

Новая классификация вызвала оживленную полемику в академической среде. Не все с ней согласились, но в итоге представленные клинические черты общие для гэмблинга и расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ, убедили большинство специалистов. Было признано, что эти расстройства объединены одними и теми же нейробиологическими механизмами. В частности, сходным образом активируется система вознаграждения при гэмблинге и употреблении наркотика. Механизм активации отличается от такового при расстройствах импульсного контроля, к которым раньше относили болезненное влечение к азартным играм. При расстройствах импульсного контроля происходит отрицательное подкрепление системы вознаграждения, когда индивидуум испытывает чувство облегчения и удовольствия в результате совершения определенного действия. При этом до его свершения человек испытывает в основном только неприятные (отрицательные) чувства.

Напротив, зависимость от химических веществ и азартных игр предполагает положительное подкрепление (по крайней мере, на ранних стадиях), т. е. человек испытывает положительные эмоции до главного события. Только на более поздних стадиях начинают преобладать компульсивные особенности и отрицательное подкрепление в системе вознаграждения.

С развитием концепции поведенческой зависимости открылись новые горизонты для нейробиологов. При зависимости от азартных игр отсутствуют изменения, обусловленные нейротоксичностью психоактивных веществ, поэтому нейровизуализационные исследования позволяют отчетливо увидеть ключевые проявления “чистого” синдрома зависимости на нейробиологическом уровне. Так, при игровой зависимости наблюдается уменьшение серого вещества в лобной коре, гиппокампе, амигдале, покрышке, таламусе, а также в орбитофронтальной коре и мозжечке. При зависимостях от психоактивных веществ это уменьшение носит гораздо более выраженный характер.

У людей с зависимостями были выявлены любопытные ассоциации анатомических аномалий мозга с особенностями когнитивного стиля. Уменьшение серого вещества во фронтальной коре наркоманов ассоциируется с принятием рискованных решений и искаженным восприятием отложенной выгоды. При гэмблинге уменьшение серого вещества в мозжечке и орбитофронтальной коре связано с нерациональной оценкой риска (усиленное неприятие потери).

Таким образом, нейровизуализация позволяет увидеть не только сходство гэмблинга и зависимости от психоактивных веществ, но и подчеркнуть разницу между этими расстройствами. Сходство нейровизуализационной картины гэмблинга с наркоманией, вероятно, обусловлено тем, что азартные игры, сопряженные с максимальной неопределенностью награды, могут непрерывно активировать дофаминовые системы. Важное различие в том, что психоактивные вещества повышают дофамин до сверхфизиологического уровня, в то время как при поведенческой зависимости он поднимается только до верхней границы нормы. Этим объясняется скорость развития зависимости – от наркотиков быстрее, от азартных игр медленнее.

Примерно по такому же пути развивалась концепция “сексуальной зависимости”, или компульсивного сексуального расстройства, включенного в новую (ещё пока не вышедшую) Международную классификацию болезней 11-го пересмотра (МКБ-11). Компульсивное сексуальное расстройство характеризуется стойкой повторяющейся неспособностью контролировать сильное сексуальное влечение, приводящее к повторяющемуся сексуальному поведению в течение длительного времени (6 месяцев и дольше) и вызывающее страдания и проблемы в личной жизни. 

В диагностических руководствах для психиатров учитывается риск сверхпатологизации сексуального поведения. Например, лица с высоким уровнем сексуального влечения без нарушений контроля над поведением и без проблем в личной жизни, не подпадают под диагноз компульсивного расстройства сексуального поведения. Диагноз также нельзя использовать для описания чрезмерной сексуальной увлеченности подростков и соответствующего поведения (например, мастурбации), даже если оно связано со стрессом.

Эти уточнения важны, если принять во внимание склонность к самостигматизации у некоторых людей. Так, при обследовании лиц, называющих себя “сексуально озабоченными” или “порно-зависимыми”, далеко не у всех может быть диагностировано компульсивное сексуальное расстройство. Если люди испытывают стыд и вину в отношении своего сексуального поведения, то это не означает, что они страдают от компульсивной сексуальности. Хотя, как показали исследования, таким людям иногда показано лечение других психических заболеваний (например, тревожности или депрессии). 

Ученые не обладают полной информацией о роли дофаминовой системы вознаграждения или опиоидной системы в развитии компульсивного сексуального расстройства. Есть ли у него общая нейробиологическая основа с наркоманией или игровой зависимостью, пока неизвестно. По этой причине компульсивное расстройство сексуального поведения включено в МКБ-11 в группу расстройств импульсного контроля, а не в группу расстройств, связанных с употреблением веществ и зависимым поведением. 

Другим наиболее распространенным и самым “биологизированным” видом поведенческих зависимостей является пищевая зависимость. Болезненная зависимость от приема пищи аналогична химической зависимости с наличием выраженного влечения, синдрома отмены, синдрома измененной толерантности. Расстройство характеризуется частыми, повторяющимися эпизодами обжорства (например, раз в неделю или чаще, в течение нескольких месяцев). Сам эпизод компульсивного переедания – это отдельный период времени, в течение которого человек испытывает субъективную потерю контроля над питанием, ест заметно больше, чем обычно, и чувствует, что неспособен прекратить есть.

Пищевая зависимость условно может рассматриваться как промежуточная категория между химическими и поведенческими зависимостями. Любая еда – химическое вещество, но не обладающее свойствами наркотика (кексики в Амстердаме не считаются). По той же причине, что и сексуальное компульсивное расстройство, приступообразное переедание не было помещено в МКБ-11 в рубрику зависимостей, а поместилось вместе с анорексией и булимией в расстройства пищевого поведения.

Интересен также феномен “кочевания” синдрома зависимости. Например, люди с никотиновой зависимостью, бросившие курить, начинают заедать скуку и стресс, повышая уровень дофамина высокоуглеводными продуктами. Система вознаграждения зависимого человека будто бы ищет его самое слабое место, снова и снова возвращая к наркотику или зависимому поведению. Построенная на замещении одного психоактивного вещества другим метадоновая терапия героиновых наркоманов в западных странах уже давно не является экспериментальным методом, а входит в рамки государственных программ.

Главная проблема современного лечения в том, что зависимость невозможно вылечить, не разрушив при этом систему вознаграждения человека и не забрав у него возможность получать удовольствие (т. е. без развития стойкой ангедонии). Зависимость для системы вознаграждения – это нечто вроде злокачественной опухоли мозга, которая проросла в жизненно важные центры, из-за чего её нельзя хирургически удалить, не убив пациента. Все случаи исцеления от зависимости связаны с тем, что человек смог найти что-то, увлекающее и стимулирующее, как наркотик (например, религия, экстремальные виды спорта или любимая работа). Риск рецидива зависимости, к сожалению, навсегда останется очень высоким.